В гости к ребятам приезжают летчики, штурманы, воздушные стрелки и техники, вспоминают, как по заданиям Ставки и командующего АДД наносили сокрушительные бомбовые удары по важнейшим экономическим центрам фашистской Германии, прорывались в непогоду сквозь зенитные заслоны к намеченным целям. Музей пополняется экспонатами, документами, в которых отражен героический путь авиационных частей и соединений, показана роль А. Е. Голованова в создании АДД, раскрывается огромный вклад летно-технического состава дальнебомбардировочной авиации в разгром гитлеровских захватчиков, в общую Победу советского народа и его Вооруженных Сил.
С фотографий военных лет на нас смотрят молодые мужественные лица летчиков, штурманов, стрелков-радистов. Это они в военное лихолетье день за днем поднимали в небо свои тяжелые воздушные корабли, движимые одним стремлением — бить, сокрушать ненавистного врага. Сюда, в музей, со всех концов страны ежегодно съезжаются ветераны АДД на свой, ставший уже традиционным, слет. Встречи головановцев с молодежью оставляют неизгладимое впечатление. С особой остротой в такие дни чувствуешь кровную связь поколений: старшего, которое в жестоких сражениях с немецко-фашистскими оккупантами одолело все тяготы войны, и молодого — 80-х годов, принявшего через годы, через расстояния пронесенную участниками Великой Отечественной эстафету мужества и отваги. На стендах журналы, газеты далекой фронтовой поры, очерки, статьи о людях дальнебомбардировочной...
Листая документальную повесть командира эскадрильи 16-го гвардейского полка Героя Советского Союза С. Швеца «Рядовой авиации» об известном летчике Е. Ворисенко, с которым автор в начале сорок первого пришел из Аэрофлота служить в Отдельный особый 212-й полк дальних бомбардировщиков, сформированный А. Е. Головановым. Двести двенадцатый стал основой легендарной АДД. Первый наш командир, пишет С. Швец, учил нас мужеству, отваге, стойкости, требовал непрерывно совершенствовать мастерство пилотирования самолетов, летать по приборам, вне видимости наземных ориентиров. Понятие «нелетная погода» для таких, как Борисенко, не существовало. В его пилотском свидетельстве стоял штамп «Разрешается совершать полеты на самолетах всех классов, в любых условиях днем и ночью».
Собранные реликвии не есть что-то музей но застывшее, напротив, каждая из них будоражит воображение пионеров и комсомольцев, взывает к их сердцам: учитесь любить Родину, как любили и отстаивали ее в боях с врагом ваши деды и отцы. На одном из стендов внимание привлекает объемистый альбом в темно-синем кожаном, с золотым тиснением, переплете. В нем собраны боевые листки, вырезки из газет, корреспонденции военных лет, фотопортреты авиаторов. Альбом привезли в дар музею бывшие летчики одного из гвардейских соединений. Газетные строки пожелтели, фон фотопортретов затемнен, рассказы об отважных лаконичны. И все равно сквозь скупые строки биографических справок явственно видишь: садясь за штурвал тяжелого бомбардировщика, каждый летчик выжимал из техники даже сверхвозможное, чтобы нанести врагу смертоносный удар.
Вот рассказ о М. Владимирове: Штурман экипажа, коммунист, он совершил 267 боевых вылетов в глубокий тыл противника. Бомбил Берлин, Кенигсберг, Штеттин, другие города фашистской Германии. Большинство боевых заданий выполнялось по указанию А. Е. Голованова. В наградном листе командир полка писал про летчика: «Отважен и смел, показывает постоянное боевое рвение, разумное упорство в точном поражении цели, зарекомендовал себя лучшим и наиболее опытным штурманом дивизии». В одном из ночных вылетов группе Ил-4 предстояло вывести из строя крупный железнодорожный узел, через Который фашистское командование питало свои войска техникой, боеприпасами. Первым бомбовый удар наносил ведущий, затем — остальные. Штурман М. Владимиров сбросил зажигательные бомбы. Следом отбомбились экипажи других восемнадцати кораблей. На станционных путях было закупорено 24 железнодорожных эшелона, из них четыре сожжено и разбито, уничтожены ремонтные мастерские с двенадцатью паровозами, а также живая сила противника. И таких заданий было множество. М. Владимиров за отвагу и боевое мастерство был удостоен звания Героя Советского Союза.
Никто не рождается героем. Героями становятся люди с чистым сердцем и чистыми помыслами. Они и не помышляют о каких-то отличиях. Но вот повороты судьбы ставят их перед сложным выбором. И, повинуясь внутреннему голосу, они идут на подвиг — в самое пекло. Идут и побеждают. Об этом невольно думаешь, когда читаешь краткие описания боевых дел гвардейцев. Ф. Брысев, заместитель командира эскадрильи 109-го гвардейского полка, водил машину на бомбежку вражеских аэродромов в Мариуполе, Крыму, вылетал на воздушную разведку в район Николаеве, Херсона, Перекопа. В одном из полетов его тяжело ранило. Четыре месяца понадобилось врачам, чтобы поставить авиатора на ноги. Госпитальное начальство решило: для полного восстановления здоровья летчику надо еще побыть в санатории. Однако сам он настоял на досрочной выписке и поспешил в Москву, в штаб АДД. Здесь, посмотрев его медицинское заключение, к полетам не допустили. Офицер направился к А. Е. Голованову. Командующий, выслушав летчика и поняв его порыв, удов летворил просьбу, направив Ф. Брысева в 455-й авиаполк.
Капитан очень быстро вошел в строй и стал в соединении одним из первых инициаторов движения брать на борт бомбовую нагрузку сверх положенной максимальной нормы. «13 мая 1944 года, — читаю в листовке, посвященной Федору Яковлевичу, — Брысев получил боевую задачу — блокировать аэродром противника, чтобы не дать возможности взлететь истребителям и тем самым обеспечить действия нашим бомбардировщикам. После нескольких захода штурман экипажа тачными ударами «фугасок» вывел аэродром из строя. Остальное доделали другие экипажи полка». На следующее утро в части получили телефонограмму А. Е. Голованова. Он благодарил экипажи за образцовое выполнение задания командования. А 19 августа 1944 года Ф. Брысеву в числе других было присвоено звание Героя Советского Союза. — Голованов, — вспоминает генерал С. Федоров, — никогда не забывал отметить отличившихся, представить достойных, к награде. Передо мной переданное музею письмо А. Шапошникова, Герой Советского Союза отвечал на вопросы земляков, которые спрашивали его, как он громил фашистов. «Мы, — писал прославленный летчик, — ничего героического вроде бы и не совершали, просто каждый стремился выполнять боевое задание точно и вносил тем самым свой посильный вклад в наше общее дело...»
А. Шапошникову звание Героя было присвоено в марте 1942 года. В Указе Президиума Верховного Совета СССР сказано: удостоен звания «за активное участие в обороне Москвы». Летчик совершил тогда свыше сотни вылетов. Не менее активно участвовал он и в Сталинградской битве, во многих других сражениях. Не раз экипаж Ил-4, которым командовал А. Шапошников, попадал под плотный ураганный огонь зениток, под атаку истребителей. Случалось садиться на охваченном огнем самолете. Да, легких полетов у него не бывало. Не было легких полетов и у воспитанника А. Е. Голованова, участника Великой Отечественной И. Федорова, совершившего 274 боевых вылета. Он не терялся даже в экстремальных условиях. Однажды, читаю в листовке, посвященной Федорову, «экипажу было приказано бомбовым ударом уничтожить вражескую переправу. Погода не благоприятствовала полету. Шел дождь, облака — рукой подать. Федоров решил их обойти и появиться у цели с «тыла». Над переправой Ил-4 появился внезапно, бомбы накрыли цель точно. На обратном маршруте бомбовоз настигли «мессер-шмитты». Завязался бой. В схватке противнику удалось убить стрелка, поджечь самолет. Федоров, маневрируя и отстреливаясь, ушел от Ме-109, но до дому все же не дотянул. Пришлось вместе со штурманом на парашюте покинуть объятую пламенем машину. Обожженного, его доставили в полевой госпиталь. Пробыв в нем девять дней, Федоров тайком сбежал в часть. Вскоре он опять был в воздухе...»
За образцовое выполнение заданий командования, за проявленные при этом героизм, мужество и отвагу Родина отметила И. Федорова высоким званием Героя Советского Союза. А всего в соединениях АДД за годы войны вырастили свыше двухсот кавалеров «Золотой Звезды». Шестеро удостоены высокого звания дважды. Это С. Кретов, А. Молодчий, В. Осипов, В. Сенько, П. Таран, Е. Федоров. Двери музея открыты для каждого, кого манит романтика и не страшат будни летных профессий, кто мечтает посвятить свою жизнь почетной службе часового советского неба. Я видела, как сосредоточенно, с каким интересом и любопытством рассматривали юноши пилотские свидетельства воспитанников А. Е. Голованова, с каким благоговением читали они письма, воспоминания участников былых огненных лет. Эти материалы лежат на стендах, столах, их можно взять в руки, прочитать. В музее боевой славы бывают, встречаются дочери Александра Евгеньевича. «Отец был очень требовательным к нам, — сказала как-то одна из них. — Он считал, что человек в жизни должен всегда иметь цель и сам ее добиваться.
...Много лет минуло с той огненной поры, с последних боевых рейсов тяжелых бомбардировщиков. Ушел из жизни командующий. Доживи Александр Евгеньевич до наших дней, он увидел бы, что военная пора легендарной АДД не канула в прошлое, заметил как-то сражавшийся в составе авиации дальнего действия Герой Советского Союза, генерал-полковник авиации, заслуженный военный летчик В. Решетников. Развивая свою мысль, он подчеркнул, что АДД стала прочной и хорошо выверенной основой для послевоенного развития дальней, межконтинентальной, сверхзвуковой ракетоносной авиации страны. В современной, крайне сложной и опасной для человечества международной обстановке, летчики бдительно несут свою службу, с честью выполняют роль надежных защитников воздушных рубежей нашей Родины.
С фотографий военных лет на нас смотрят молодые мужественные лица летчиков, штурманов, стрелков-радистов. Это они в военное лихолетье день за днем поднимали в небо свои тяжелые воздушные корабли, движимые одним стремлением — бить, сокрушать ненавистного врага. Сюда, в музей, со всех концов страны ежегодно съезжаются ветераны АДД на свой, ставший уже традиционным, слет. Встречи головановцев с молодежью оставляют неизгладимое впечатление. С особой остротой в такие дни чувствуешь кровную связь поколений: старшего, которое в жестоких сражениях с немецко-фашистскими оккупантами одолело все тяготы войны, и молодого — 80-х годов, принявшего через годы, через расстояния пронесенную участниками Великой Отечественной эстафету мужества и отваги. На стендах журналы, газеты далекой фронтовой поры, очерки, статьи о людях дальнебомбардировочной...
Листая документальную повесть командира эскадрильи 16-го гвардейского полка Героя Советского Союза С. Швеца «Рядовой авиации» об известном летчике Е. Ворисенко, с которым автор в начале сорок первого пришел из Аэрофлота служить в Отдельный особый 212-й полк дальних бомбардировщиков, сформированный А. Е. Головановым. Двести двенадцатый стал основой легендарной АДД. Первый наш командир, пишет С. Швец, учил нас мужеству, отваге, стойкости, требовал непрерывно совершенствовать мастерство пилотирования самолетов, летать по приборам, вне видимости наземных ориентиров. Понятие «нелетная погода» для таких, как Борисенко, не существовало. В его пилотском свидетельстве стоял штамп «Разрешается совершать полеты на самолетах всех классов, в любых условиях днем и ночью».
Собранные реликвии не есть что-то музей но застывшее, напротив, каждая из них будоражит воображение пионеров и комсомольцев, взывает к их сердцам: учитесь любить Родину, как любили и отстаивали ее в боях с врагом ваши деды и отцы. На одном из стендов внимание привлекает объемистый альбом в темно-синем кожаном, с золотым тиснением, переплете. В нем собраны боевые листки, вырезки из газет, корреспонденции военных лет, фотопортреты авиаторов. Альбом привезли в дар музею бывшие летчики одного из гвардейских соединений. Газетные строки пожелтели, фон фотопортретов затемнен, рассказы об отважных лаконичны. И все равно сквозь скупые строки биографических справок явственно видишь: садясь за штурвал тяжелого бомбардировщика, каждый летчик выжимал из техники даже сверхвозможное, чтобы нанести врагу смертоносный удар.
Вот рассказ о М. Владимирове: Штурман экипажа, коммунист, он совершил 267 боевых вылетов в глубокий тыл противника. Бомбил Берлин, Кенигсберг, Штеттин, другие города фашистской Германии. Большинство боевых заданий выполнялось по указанию А. Е. Голованова. В наградном листе командир полка писал про летчика: «Отважен и смел, показывает постоянное боевое рвение, разумное упорство в точном поражении цели, зарекомендовал себя лучшим и наиболее опытным штурманом дивизии». В одном из ночных вылетов группе Ил-4 предстояло вывести из строя крупный железнодорожный узел, через Который фашистское командование питало свои войска техникой, боеприпасами. Первым бомбовый удар наносил ведущий, затем — остальные. Штурман М. Владимиров сбросил зажигательные бомбы. Следом отбомбились экипажи других восемнадцати кораблей. На станционных путях было закупорено 24 железнодорожных эшелона, из них четыре сожжено и разбито, уничтожены ремонтные мастерские с двенадцатью паровозами, а также живая сила противника. И таких заданий было множество. М. Владимиров за отвагу и боевое мастерство был удостоен звания Героя Советского Союза.
Никто не рождается героем. Героями становятся люди с чистым сердцем и чистыми помыслами. Они и не помышляют о каких-то отличиях. Но вот повороты судьбы ставят их перед сложным выбором. И, повинуясь внутреннему голосу, они идут на подвиг — в самое пекло. Идут и побеждают. Об этом невольно думаешь, когда читаешь краткие описания боевых дел гвардейцев. Ф. Брысев, заместитель командира эскадрильи 109-го гвардейского полка, водил машину на бомбежку вражеских аэродромов в Мариуполе, Крыму, вылетал на воздушную разведку в район Николаеве, Херсона, Перекопа. В одном из полетов его тяжело ранило. Четыре месяца понадобилось врачам, чтобы поставить авиатора на ноги. Госпитальное начальство решило: для полного восстановления здоровья летчику надо еще побыть в санатории. Однако сам он настоял на досрочной выписке и поспешил в Москву, в штаб АДД. Здесь, посмотрев его медицинское заключение, к полетам не допустили. Офицер направился к А. Е. Голованову. Командующий, выслушав летчика и поняв его порыв, удов летворил просьбу, направив Ф. Брысева в 455-й авиаполк.
Капитан очень быстро вошел в строй и стал в соединении одним из первых инициаторов движения брать на борт бомбовую нагрузку сверх положенной максимальной нормы. «13 мая 1944 года, — читаю в листовке, посвященной Федору Яковлевичу, — Брысев получил боевую задачу — блокировать аэродром противника, чтобы не дать возможности взлететь истребителям и тем самым обеспечить действия нашим бомбардировщикам. После нескольких захода штурман экипажа тачными ударами «фугасок» вывел аэродром из строя. Остальное доделали другие экипажи полка». На следующее утро в части получили телефонограмму А. Е. Голованова. Он благодарил экипажи за образцовое выполнение задания командования. А 19 августа 1944 года Ф. Брысеву в числе других было присвоено звание Героя Советского Союза. — Голованов, — вспоминает генерал С. Федоров, — никогда не забывал отметить отличившихся, представить достойных, к награде. Передо мной переданное музею письмо А. Шапошникова, Герой Советского Союза отвечал на вопросы земляков, которые спрашивали его, как он громил фашистов. «Мы, — писал прославленный летчик, — ничего героического вроде бы и не совершали, просто каждый стремился выполнять боевое задание точно и вносил тем самым свой посильный вклад в наше общее дело...»
А. Шапошникову звание Героя было присвоено в марте 1942 года. В Указе Президиума Верховного Совета СССР сказано: удостоен звания «за активное участие в обороне Москвы». Летчик совершил тогда свыше сотни вылетов. Не менее активно участвовал он и в Сталинградской битве, во многих других сражениях. Не раз экипаж Ил-4, которым командовал А. Шапошников, попадал под плотный ураганный огонь зениток, под атаку истребителей. Случалось садиться на охваченном огнем самолете. Да, легких полетов у него не бывало. Не было легких полетов и у воспитанника А. Е. Голованова, участника Великой Отечественной И. Федорова, совершившего 274 боевых вылета. Он не терялся даже в экстремальных условиях. Однажды, читаю в листовке, посвященной Федорову, «экипажу было приказано бомбовым ударом уничтожить вражескую переправу. Погода не благоприятствовала полету. Шел дождь, облака — рукой подать. Федоров решил их обойти и появиться у цели с «тыла». Над переправой Ил-4 появился внезапно, бомбы накрыли цель точно. На обратном маршруте бомбовоз настигли «мессер-шмитты». Завязался бой. В схватке противнику удалось убить стрелка, поджечь самолет. Федоров, маневрируя и отстреливаясь, ушел от Ме-109, но до дому все же не дотянул. Пришлось вместе со штурманом на парашюте покинуть объятую пламенем машину. Обожженного, его доставили в полевой госпиталь. Пробыв в нем девять дней, Федоров тайком сбежал в часть. Вскоре он опять был в воздухе...»
За образцовое выполнение заданий командования, за проявленные при этом героизм, мужество и отвагу Родина отметила И. Федорова высоким званием Героя Советского Союза. А всего в соединениях АДД за годы войны вырастили свыше двухсот кавалеров «Золотой Звезды». Шестеро удостоены высокого звания дважды. Это С. Кретов, А. Молодчий, В. Осипов, В. Сенько, П. Таран, Е. Федоров. Двери музея открыты для каждого, кого манит романтика и не страшат будни летных профессий, кто мечтает посвятить свою жизнь почетной службе часового советского неба. Я видела, как сосредоточенно, с каким интересом и любопытством рассматривали юноши пилотские свидетельства воспитанников А. Е. Голованова, с каким благоговением читали они письма, воспоминания участников былых огненных лет. Эти материалы лежат на стендах, столах, их можно взять в руки, прочитать. В музее боевой славы бывают, встречаются дочери Александра Евгеньевича. «Отец был очень требовательным к нам, — сказала как-то одна из них. — Он считал, что человек в жизни должен всегда иметь цель и сам ее добиваться.
...Много лет минуло с той огненной поры, с последних боевых рейсов тяжелых бомбардировщиков. Ушел из жизни командующий. Доживи Александр Евгеньевич до наших дней, он увидел бы, что военная пора легендарной АДД не канула в прошлое, заметил как-то сражавшийся в составе авиации дальнего действия Герой Советского Союза, генерал-полковник авиации, заслуженный военный летчик В. Решетников. Развивая свою мысль, он подчеркнул, что АДД стала прочной и хорошо выверенной основой для послевоенного развития дальней, межконтинентальной, сверхзвуковой ракетоносной авиации страны. В современной, крайне сложной и опасной для человечества международной обстановке, летчики бдительно несут свою службу, с честью выполняют роль надежных защитников воздушных рубежей нашей Родины.