За долгие годы летной жизни мне довелось приземлять самолеты в 60 странах мира. Среди множества выполненных рейсов есть особо памятны», Один из них в сентябре 1967 года, когда первый в мире пассажирским реактивный самолет Ту-104 с бортовым номером Л-5438 стартовал по маршруту Москва — Нью-Йорк с тремя промежуточными посадками в пути...
Передо мной старая записная книжка. Долго перелистывал ее, воскрешая подробности памятного рейса.
Первая запись: «Внуково. Взлет 7 часов 45 минут по московскому времени. 4 сентября 1957 года».
Ранним утром не бетонную дорожку, умытую ночным дождем и окутанную предрассветной дымкой, вырулил Ту-104. Все мы — летчики, механики, радисты чувствовали особую приподнятость. Хотя Ту-104 облетал уже почти пол мира, сегодняшний рейс, пожалуй, самый сложный: предстояло впервые лететь через океан, прокладывая через него «реактивную дорогу».
— К полету готовы! — докладывает командир корабля И. Орловец.
...У штурмана Николая Носова — свои заботы: полет будет проходить вслепую. На борту лидеровщики, воздушные лоцманы. Присутствие их в эпизодических полетах между странами, не имеющими договоренности о регулярном воздушном сообщении, обязательно.
В 7.45 Иван Орловец поднимает Ту-104 в воздух. Как только пересекли советскую государственную границу, английские летчики — наши воздушные лоцманы Локхид, Дайл и Шеллинг забираются в пилотскую кабину. В пассажирском салоне все с интересом следят за тем, как необычно быстро сменяются государственные границы. На траверзе Варшава, а через полчаса наш «Ту» уже над Берлином. Над Голландией к нам пристраиваются два истребителя.
— С какой целью? — спрашивает командир лидеровщика.
— Хотят поближе рассмотреть хороший самолет, — отвечает Шеллинг.
Связь с Лондоном установлена. Туман рассеивается. В 11 часов 34 минуты Ту-104 произвел посадку в столичном аэропорту Хитроу. В Атлантику вступаем на высоте 11 000 метров. Воды не видно, лишь иногда в разрывах между облаками мелькает темно-свинцовая поверхность океана. Бортрадист Николай Метелкин непрерывно держит связь с. Исландией и Москвой.
В 16.35 по московскому времени мы в Кефлавике. 1960 км пройдены за 2 часа 35 минут. Первыми нас встретили вездесущие фотокорреспонденты. Они лежали вдаль взлетно-посадочной полосы, нацелив на нас объективы фотоаппаратов. Среди встречавших было много офицеров американской базы, исландских летчиков, которые засыпали нас вопросами. Вместо полутора часов в Кефлавике пришлось задержаться на целых четыре. Гус-Бей на полуострове Лабрадор в Канаде (там следующая наша остановка) сообщает либо о плохой погоде, либо вообще не отвечает. Позже выяснилось: держали нас не случайно — хотели помешать прибыть в Нью-Йорк по заранее составленному графику и тем самым ослабить впечатление, которое произвел на западе полет Ту-104... Лишь в 20.50 наша машина взяла курс к берегам Канады.
22 часа. В Москве давно уже темно, а мы летим в ярких лучах заходящего солнца. Море то появляется под нами, то исчезает. Но вот облачность рассеялась, под крылом открылась незабываемая картина: сверкая на солнце вершинами, по морю плывут голубые айсберги. На аэродроме в Гус-Бее мы встретили теплый прием. Командование авиабазы позаботилось об ужине и ночлеге для экипажа, полагая, что тяжелый реактивный самолет ночью не летает. Наше настойчивое желание продолжать полет было полной неожиданностью...
Через полтора часа — в два часа по московскому времени — самолет покинул землю Канады. Снова поэтапная смена экипажа. Машину пилотируют Б. Бугаев и П. Девятов. На этом участке пришлось лететь ночью в условиях сильной грозы. Новые лидеровщики — американцы капитан Ренеджер, бортрадист Робинзон и штурман Лабсон, говорящие по-русски, — опасаются, что Ту-104 «не выберется из мощно-кучевых облаков. Но наш лайнер стремительно набирает высоту, оставляя грозовые облака снизу. Когда забрались на 13 300 метров, Ренеджер спросил:
— А еще выше можете?
— Пожалуйста! — пилот с готовностью кладет правую руку на рычаги сектора газа.
— Нет, нет, не надо! — замахал руками Ренеджер. — Очень хороший самолет. Его нельзя сравнить ни с одним существующим в мире. Это все равно, что пересесть с лошади на автомобиль...
Не успели миновать один грозовой фронт, как впереди тотчас же возник другой. Пришлось снова забираться в стратосферу. Под нами сплошное море сполохов, а над нами мерцают бледные звезды и холодный свет луны. Внизу бушует непогода, а сверху заискрилось, заиграло небо — северное сияние! Но любоваться небесными красотами некогда: впереди ночная посадка в сложных метеоусловиях, на незнакомом аэродроме. Нью-Йорк не принимает, нас направляют в Макгайр, в 180 км к югу. Переходим на снижение. Аэродром закрыт облаками, идет дождь. Бугаев и Девятов мастерски сажают машину. Нелегкий путь от Москвы до Нью-Йорка в девять тысяч километров пройден за 13 часов 29 минут.
Интерес к советскому реактивному лайнеру огромный. Несмотря на ночное время и дождь, около двухсот корреспондентов, прорвав оцепление окружили экипаж. Выхожу последним и не могу спуститься по трапу — ослепляют лучи прожекторов и вспышки «блицев». Тогда я вскидываю свой фотоаппарат и, нацелив его на густой частокол микрофонов, окруживших самолет, тоже даю «очередь». От неожиданности корреспонденты прекратили «обстрел», а я спустился вниз.
Мы едва успевали отвечать на вопросы. Посмотреть советский реактивный самолет приехали видные американские инженеры, конструкторы, военные специалисты, представители крупных авиакомпаний. Известный конструктор реактивных самолетов Александр Северский в течение двух дней придирчиво осматривал наш «Ту».
— Чудесная машина, — заявил он. — Ее двигатели в два раза мощнее, чем все, что мы имеем сейчас. Русские по крайней мере на два, три года обогнали Америку в самолетостроении.
7 сентября в 13.30 по московскому времени дан старт в обратный путь. Когда мы покидали берега США, не обошлось без непрошенного «провожатого». Ту-104 поднялся с аэродрома Макгайр и взял курс на Гус-Бей, и одновременно с ним взлетел американский четырехтурбинный реактивный бомбардировщик. Мы отчетливо видели, как неотступно следовал за нами «провожатый». По-видимому, военные специалисты хотели замерить воздушную скорость Ту-104. Тогда наш пилот подбавил «газку», и вскоре бомбардировщик отстал. Итак, первый рейс реактивного пассажирского самолета в Америку совершен. Позади 18 тысяч километров. Это расстояние Ту-104 покрыл за 24 часа 36 минут. Советская авиация вписала новую блистательную страницу в свою богатую историю.
Далеко вперед шагнула наша авиация! Ее представляют такие корабли, как Ил-62М, Ту-154, Ил-86, Як-42, ,Ил-76Т. А в год 70-летия Великой Октябрьской революции мы услышим в московском небе раскатистый гул магистрального широкофюзеляжного Ил-96-300, разработанного конструкторским бюро им. С. В. Ильюшина. И это не предел. В ближайшие годы появятся новые корабли третьего поколения — такие, как Ту-204, Ил-114, новые вертолеты.
П. МИХАЙЛОВ, Герой Советского Союза, заслуженный пилот
Передо мной старая записная книжка. Долго перелистывал ее, воскрешая подробности памятного рейса.
Первая запись: «Внуково. Взлет 7 часов 45 минут по московскому времени. 4 сентября 1957 года».
Ранним утром не бетонную дорожку, умытую ночным дождем и окутанную предрассветной дымкой, вырулил Ту-104. Все мы — летчики, механики, радисты чувствовали особую приподнятость. Хотя Ту-104 облетал уже почти пол мира, сегодняшний рейс, пожалуй, самый сложный: предстояло впервые лететь через океан, прокладывая через него «реактивную дорогу».
— К полету готовы! — докладывает командир корабля И. Орловец.
...У штурмана Николая Носова — свои заботы: полет будет проходить вслепую. На борту лидеровщики, воздушные лоцманы. Присутствие их в эпизодических полетах между странами, не имеющими договоренности о регулярном воздушном сообщении, обязательно.
В 7.45 Иван Орловец поднимает Ту-104 в воздух. Как только пересекли советскую государственную границу, английские летчики — наши воздушные лоцманы Локхид, Дайл и Шеллинг забираются в пилотскую кабину. В пассажирском салоне все с интересом следят за тем, как необычно быстро сменяются государственные границы. На траверзе Варшава, а через полчаса наш «Ту» уже над Берлином. Над Голландией к нам пристраиваются два истребителя.
— С какой целью? — спрашивает командир лидеровщика.
— Хотят поближе рассмотреть хороший самолет, — отвечает Шеллинг.
Связь с Лондоном установлена. Туман рассеивается. В 11 часов 34 минуты Ту-104 произвел посадку в столичном аэропорту Хитроу. В Атлантику вступаем на высоте 11 000 метров. Воды не видно, лишь иногда в разрывах между облаками мелькает темно-свинцовая поверхность океана. Бортрадист Николай Метелкин непрерывно держит связь с. Исландией и Москвой.
В 16.35 по московскому времени мы в Кефлавике. 1960 км пройдены за 2 часа 35 минут. Первыми нас встретили вездесущие фотокорреспонденты. Они лежали вдаль взлетно-посадочной полосы, нацелив на нас объективы фотоаппаратов. Среди встречавших было много офицеров американской базы, исландских летчиков, которые засыпали нас вопросами. Вместо полутора часов в Кефлавике пришлось задержаться на целых четыре. Гус-Бей на полуострове Лабрадор в Канаде (там следующая наша остановка) сообщает либо о плохой погоде, либо вообще не отвечает. Позже выяснилось: держали нас не случайно — хотели помешать прибыть в Нью-Йорк по заранее составленному графику и тем самым ослабить впечатление, которое произвел на западе полет Ту-104... Лишь в 20.50 наша машина взяла курс к берегам Канады.
22 часа. В Москве давно уже темно, а мы летим в ярких лучах заходящего солнца. Море то появляется под нами, то исчезает. Но вот облачность рассеялась, под крылом открылась незабываемая картина: сверкая на солнце вершинами, по морю плывут голубые айсберги. На аэродроме в Гус-Бее мы встретили теплый прием. Командование авиабазы позаботилось об ужине и ночлеге для экипажа, полагая, что тяжелый реактивный самолет ночью не летает. Наше настойчивое желание продолжать полет было полной неожиданностью...
Через полтора часа — в два часа по московскому времени — самолет покинул землю Канады. Снова поэтапная смена экипажа. Машину пилотируют Б. Бугаев и П. Девятов. На этом участке пришлось лететь ночью в условиях сильной грозы. Новые лидеровщики — американцы капитан Ренеджер, бортрадист Робинзон и штурман Лабсон, говорящие по-русски, — опасаются, что Ту-104 «не выберется из мощно-кучевых облаков. Но наш лайнер стремительно набирает высоту, оставляя грозовые облака снизу. Когда забрались на 13 300 метров, Ренеджер спросил:
— А еще выше можете?
— Пожалуйста! — пилот с готовностью кладет правую руку на рычаги сектора газа.
— Нет, нет, не надо! — замахал руками Ренеджер. — Очень хороший самолет. Его нельзя сравнить ни с одним существующим в мире. Это все равно, что пересесть с лошади на автомобиль...
Не успели миновать один грозовой фронт, как впереди тотчас же возник другой. Пришлось снова забираться в стратосферу. Под нами сплошное море сполохов, а над нами мерцают бледные звезды и холодный свет луны. Внизу бушует непогода, а сверху заискрилось, заиграло небо — северное сияние! Но любоваться небесными красотами некогда: впереди ночная посадка в сложных метеоусловиях, на незнакомом аэродроме. Нью-Йорк не принимает, нас направляют в Макгайр, в 180 км к югу. Переходим на снижение. Аэродром закрыт облаками, идет дождь. Бугаев и Девятов мастерски сажают машину. Нелегкий путь от Москвы до Нью-Йорка в девять тысяч километров пройден за 13 часов 29 минут.
Интерес к советскому реактивному лайнеру огромный. Несмотря на ночное время и дождь, около двухсот корреспондентов, прорвав оцепление окружили экипаж. Выхожу последним и не могу спуститься по трапу — ослепляют лучи прожекторов и вспышки «блицев». Тогда я вскидываю свой фотоаппарат и, нацелив его на густой частокол микрофонов, окруживших самолет, тоже даю «очередь». От неожиданности корреспонденты прекратили «обстрел», а я спустился вниз.
Мы едва успевали отвечать на вопросы. Посмотреть советский реактивный самолет приехали видные американские инженеры, конструкторы, военные специалисты, представители крупных авиакомпаний. Известный конструктор реактивных самолетов Александр Северский в течение двух дней придирчиво осматривал наш «Ту».
— Чудесная машина, — заявил он. — Ее двигатели в два раза мощнее, чем все, что мы имеем сейчас. Русские по крайней мере на два, три года обогнали Америку в самолетостроении.
7 сентября в 13.30 по московскому времени дан старт в обратный путь. Когда мы покидали берега США, не обошлось без непрошенного «провожатого». Ту-104 поднялся с аэродрома Макгайр и взял курс на Гус-Бей, и одновременно с ним взлетел американский четырехтурбинный реактивный бомбардировщик. Мы отчетливо видели, как неотступно следовал за нами «провожатый». По-видимому, военные специалисты хотели замерить воздушную скорость Ту-104. Тогда наш пилот подбавил «газку», и вскоре бомбардировщик отстал. Итак, первый рейс реактивного пассажирского самолета в Америку совершен. Позади 18 тысяч километров. Это расстояние Ту-104 покрыл за 24 часа 36 минут. Советская авиация вписала новую блистательную страницу в свою богатую историю.
Далеко вперед шагнула наша авиация! Ее представляют такие корабли, как Ил-62М, Ту-154, Ил-86, Як-42, ,Ил-76Т. А в год 70-летия Великой Октябрьской революции мы услышим в московском небе раскатистый гул магистрального широкофюзеляжного Ил-96-300, разработанного конструкторским бюро им. С. В. Ильюшина. И это не предел. В ближайшие годы появятся новые корабли третьего поколения — такие, как Ту-204, Ил-114, новые вертолеты.
П. МИХАЙЛОВ, Герой Советского Союза, заслуженный пилот